Занятия проходили плодотворно. И к своему изумлению Молли отчетливо понимала, это была большей частью не ее заслуга. Друзья Чунмена оказались достаточно непоседливыми. Они, безусловно, понимали всю серьезность ситуации, но при этом у них скапливалось слишком много не выплеснутой энергии, которую они не могли в полной мере реализовать, находясь запертыми в доме. И это действительно могло привести к нехорошим последствиям, если бы не сам Чунмен. Стоило только ему неодобрительно посмотреть на расшалившуюся парочку, как те, сразу же затыкались и прилежно возвращались к учебе. И вот это походило на волшебство больше, чем их махание палочками. И дело было не в том, что они его боялись или ждали какого-то наказания. За все время их пребывания в Норе, она вообще ни разу не слышала, чтобы Чунмен повышал голос. Складывалось впечатление, что они просто боятся его разочаровать. Это было поразительно. То, какую власть он имел над своими друзьями и как мудро он ею пользовался.

На самом деле, у нее перед глазами еще несколько дней стояла та трогательная сцена у порога, которая разыгралась в их первый день в доме. То, насколько бережно тощий, относительно невысокий Артур, держал в своих объятиях крупного и мощного, но сломленного Кингсли, было невероятно. Еще более невероятно, было наблюдать, как суровый Грозный Глаз весело бегал по прилегающему к дому огороду и вел кровопролитную борьбу с бесчисленным количеством гномов, оттачивая на них изученные заклинания и радостно при этом гогоча. Это также помогало ему помириться со своевольным вставным глазом и научиться им пользоваться. Иногда к нему присоединялся Чонин, но он больше мешал, чем помогал, тем самым, вызывая громкое возмущение у Чондэ, и все их действия окончательно скатывались в театр абсурда.

Все гости Норы, включая Чунмена, расселились по комнатам старших детей. Молли было непривычно спать в одиночестве, поэтому она периодически начала вставать еще раньше, чем обычно. Как то из таких дней, она спустилась на кухню, чтобы хоть чем-нибудь себя занять. Но уже на подходе к кухне, из нее послышались странные шорохи. Она осторожно подошла ко входу и резко направила заклятья на розжиг камина. В неровном свете пламени показалось испуганное лицо Кингсли с торчащим из его рта куском бутерброда. Немая сцена продолжалась несколько секунд, а потом Молли засмеялась. Шелкбот выглядел, как испуганный суррикат и смотрел крайне виновато.

Зайдя на кухню, Молли попутно зажгла еще и свечи.

- И часто на тебя нападает ночной жор? – с мягкой улыбкой поинтересовалась она.

Чонин еле проглотил тот кусок, который уже успел откусить и пристыжено присел за стол.

- Не то чтобы совсем часто, просто сейчас мы можем его себе позволить. – Он откусил еще кусок от бутерброда наблюдая, как Молли ставит чайник.

- Чаю? – поинтересовалась она, практически не сомневаясь в ответе. Чонин энергично закивал.

- Можете себе позволить? – ее заинтересовала такая формулировка ответа, - а дома тебе запрещают кушать?

- Не то чтобы запрещают, - он пожал плечами, - мы обязаны придерживаться определенных параметров и веса. Иначе нас могут серьезно поругать и оштрафовать. Сейчас уже полегче. Но раньше совсем беда была. – Он справился со своим бутербродом и благодарно принял у Молли чашку чая.

- Это ужасно! – Молли праведно возмутилась, - разве так можно? Зачем так относиться к себе?

- Конкуренция в нашей сфере очень сильная, - снова пожал плечами Чонин, с удовольствием потягивая вкусный травяной чай, - тут либо ты выжимаешь из себя все, либо ты никому не нужен. Таковы правила.

Молли опешила. Она как то до этого не интересовалась у Чунмена, кем он работал или на кого учился. И он все время говорил о своих друзьях, именно как о друзьях, а не, к примеру, как о коллегах.

- Чонин, а чем вы занимаетесь?

- А Чунмен-хён, вам не рассказал? – Молли покачала головой. – Мы артисты. Музыкальная группа из двенадцати певцов и танцоров. Довольно популярная, - он смущенно повозил пальцем по деревянной поверхности стола. Молли ахнула. В магическом мире не так уж много артистов как таковых. И ей как-то даже сложновато представить отчаян