***
the GazettE - Chizuru
***

Я открыл глаза и выдохнул. Вокруг меня было темно, глаза не сразу привыкли к темноте. Даже казалось, что обычная белизна потолка потускнела, словно потеряла свой настоящий оттенок. Чертов потолок, это первое что я вижу, когда открываю глаза.
Я повернул голову вправо. Там было окно, обычное больничное окно с тонкими занавесками, не понимаю, зачем их туда вешают - все же видно, а за окном темное небо, покрытое серыми тучами. Капли дождя попадали на стекло, но я пока не слышал их стука. Лишь спустя пару минут я начал различать звуки. Слышать мешал мерзкий звон в ушах, да и голова была чугунной, но слышать я мог, правда, это было больно, но боль утихала. Вместе с ритмичным стуком по стеклу было что-то еще, и я повернул голову в противоположную сторону.
В кресле сидел тот самый мужчина, убеждавший меня, что он мой муж. Он сидел ссутулившись, смотря в противоположную стену невидящим взглядом. Его пальцы немного дрожали, но они словно на автомате перебирали струны гитары, а из его глаз текли слезы. Они медленно стекали по его бледному лицу, собираясь у подбородка, и исчезали в серой ткани футболки, оставляя лишь мокрый след как напоминание о своем существовании. 
Я даже подумать боялся о том, сколько он сидел рядом со мной. Сколько дней, месяцев, лет я был в коме?
В ушах еще немного звенело, но что-то доносилось словно из темноты, попадая в комнату с холодными каплями дождя.
«Размытая белизна дрожит, - шептали капли, а гром эхом повторял их слова, - и я тоже забываю твои слова…»
Внутри меня что-то болезненно сжалось, а голоса дождя стали несколько громче. Но я смотрел на мужчину словно загипнотизированный. От чего-то захотелось обнять его, прижать к себе и никогда не отпускать. Пускай он мне не нравится, пускай несет всякую чушь, мне было его жаль сейчас. Наверно, я должен что-то сделать…
-Кою, - тихим хрипящим шепотом позвал я. Говорить было еще немного тяжело, но я старался вложить в этот шепот все свои силы.
Слезы стали катиться по его лицу быстрее, а пальцы задрожали чуть сильнее, но он продолжал играть. Он играл музыку дождя, сливаясь в единое целое с гитарой.
-Куда же текут слезы? – Пел он. Пускай не очень красиво звучал его дрожащий голос, мелодия вцепилась в мою душу. - Ты зовешь меня по имени. Это все лишь мой страшный бред.
Не то чтобы меня загипнотизировал этот мужчина сейчас, но что-то во мне точно проснулось. Оно рыдало и плакало. Песня врезалась в сердце холодным лезвием отчаяния, заставляла сжиматься все нутро в один тугой комок. 
Кою всхлипнул, и его лицо исказилось болью. Я буквально чувствовал исходившую от него волнами боль. Был ли я ему так дорог?
-Даже если я хочу сбежать, ты крепко сжимаешь меня в своих руках. Я боюсь уйти.
Он повернул голову в мою сторону, и всего меня обдало ужасом, когда я заглянул в его полные надежды глаза. Он верил. 
Но во что он верил? В то, что я его муж? А вдруг это розыгрыш?! Но боль которую он изображает такая настоящая. Не придерешься.
Ты поешь песню для меня? Мои уши больше не слышат ее. Каждая нота, вылетавшая из-под его пальцев, попадала прямиком в сердце, дробя осколки на жалкие атомы. Слова, музыка, дождь и его боль слились в одно целое. Был ли я с ним един? Правда ли то, что он мой муж? Как мне узнать правду?
-Это остатки лихорадки, которая не позволяет мне вспомнить. И когда я смотрю в затемненный обрыв, - он сделал паузу. Музыка на секунду стихла, чтобы вдруг воскреснуть. -...то вижу холодные цвета реальности.
Мой разум спал, но я не мог ничего изменить. Сейчас я был беспомощным, я это хорошо понимал, и мне было больно. Даже не знаю из-за чего больней: из-за родителей, которых не увижу, Кою – этого парня который меня любит. Но смогу ли я… И из-за себя. Мне было больно как физически, так и духовно. Почему этот парень так мучится? Неужели мы и вправду едины?
Гитара пропела последний аккорд, и музыка боли стихла. Дождь стал лишь водой, гитара лишь инструментом, но Кою все еще был загадкой. 
-Я рад, что ты проснулся,- дрожащим голосом сказал он и, отложив гитару, встал и подошел ко мне.- Я подумал… я подумал что ты быстрей проснешься, если я сыграю.
-Что ж, я проснулся. У тебя красивый голос,- соврал я. Интересно, а раньше я тоже врал ему?
-Тебе всегда нравилось, когда я пою и играю,- улыбнулся он, а затем наклонился, и когда теплое дыхание обдало губы, я не стал отталкивать его.- Я за медсестрой.
Устало сказал он. Ну да, мне нужен врач. Только… боже, он меня поцеловал! Он подумал, что я вспомнил. На глаза навернулись слезы, а к горлу подступил ком, дышать стало сложно. Ох, зря я так с ним, нужно было оттолкнуть его. Прежде чем я поклялся раскрыть его тайну, отвечая на его просящий поцелуй.
Но ты будешь ждать меня. Я знаю, Кою.