Люди всегда избегают темные и мрачные места. Неосознанно, на грани инстинктов. Наверное, это самый первый и самый сильный страх у живых существ. Еще в глубокой древности темнота была синонимом опасности и тайны. В ней прятались хищники и враги. А может и кто-то более опасный. Могущественный. Тьма покровительствовала многим. Однако, истинных любимцев у нее было очень мало. Но именно они в разные эпохи были наиболее опасны и смертоносны. И обычно они работали или жили там, где были ближе всего к своей покровительнице. Но, не смотря на благосклонность Великой, в основном они жили в страданиях. Такова была плата за могущество и любовь. Страх перед темнотой красной нитью проходит через жизни и судьбы людей из века в век. Так было всегда, происходит сейчас и, скорее всего, так будет до самого конца.

***

Лондон - довольно мрачное место само по себе. За внешним лоском центральных улиц скрываются грязные темные клоаки и узкие улочки полные разного сброда. Не каждый осмелится без должной подготовки углубиться в недра негостеприимных районов. Но даже на этих, казалось бы, беспросветных улицах, есть места, которых избегают все. Без исключений. Лавки гробовщиков. Смерть и тьма, как две прогуливающиеся дамы, неторопливо блуждают около них. Хочет того ремесленник или нет, но его лавка всегда окружена темной давящей аурой, отпугивающей людей. Хотя это не мешает ему зарабатывать на их горе. Но, из всех подобных заведений, есть одна лавка, которая наводит самое странное и неизгладимое впечатление. Она находится в нетипичном солнечном клочке дороги и имеет разительно отличающееся внутреннее убранство. Волнение и испуг – вот что первое вы почувствуете, когда зайдете внутрь. Но после, жуткая аура, которой не было снаружи, обрушится на вас со всей своей давящей силой. Пока вы не встретите Хозяина этого заведения. Странного типа в хламиде и нетипичном цилиндре с копной серых, кое-где свалявшихся длинных волос и росчерком шрама на лице. Своим появлением, он как будто перетягивает всю тяжесть на себя, и вы можете, наконец, вздохнуть более спокойно, насколько, вообще это можно сделать в подобном месте. С жуткой улыбой матерого маньяка, он примет любой ваш заказ на услуги, входящие в его компетенцию, как хозяина кладбища. И с каждого клиента он берет разную плату, руководствуясь только какими-то своими внутренними правилами. Но главное, что плата, никогда не бывает выше, чем может позволить себе заказчик, а поручение выполняется быстро и качественно. Что, несомненно, и есть причины того, что, несмотря на жуткую чудаковатость, он довольно популярен в своем ремесле. Но никто, даже постоянные клиенты, не знает, ни как его зовут, ни сколько ему лет. Или как давно стоит эта лавка. Просто она всегда есть. И всегда в ней можно найти ее Хозяина. Гробовщика.

POV Гробовщика.

Люди. Везде люди. Так много. Такие забавные. Такие странные. Иногда возникают очаровательные порывы тряхнуть стариной, взять косу и разрезать парочку. Уж больно интересно, что вдохновляет их творить те вещи, которые они делают. Почему говорят так много слов и в тоже время так мало смысла вкладывают в них. Что толкает их поддаваться искушениям и порокам. Чего они хотят добиться этим…  Интересно, но некоторые мои коллеги подвержены тем же чувствам. Что при их силе и знаниям еще забавнее наблюдать. А уж если они объединяются с каким-нибудь человеком! Мм, фантастика! Я иногда просто до колик ухохатываюсь! Что творят, это просто немыслимо! Так меня рассмешить может только душка Себастьян. Ух, он проказник, знает, что нужно старому жнецу, хи-хи. Хотя у меня и без него масса поводов посмеяться. Далеко за примером ходить не надо. Взять хотя бы эту странную парочку из двух красных шутников. Мадам Рэд и Грелль Сатклифф. Вот уж нашли друг друга два одиночества! А имя-то какое им дали! Джек Потрошитель. Ууу, опасно. Развлекаются детишки, а мне потом собирать все, что они там понастругали. Красоту наводить. Хотя, что это я. Благодаря этому ко мне в лавку снова заглянули мои любимые посетители. Жаль, конечно, что не как клиенты, но опять таки, Себастьян всегда знает, что нужно сделать, чтобы поднять мне настроение. Молодой Лорд Фантомхайв все такой же серьезный и мрачный. Я так ни разу и не увидел, его улыбающимся. Или хотя бы расслабленным. Оно и к лучшему. Не знаю, что бы я почувствовал, если бы он при мне рассмеялся. Мне больно даже думать об этом. Пусть он и мальчик, собравший в себе лучшие черты своих родителей, но если не отвлекаться на глаза, сильнее всего он похож на свою бабушку. Бабушка… Клаудия.

Перекатываю это странное словосочетание на языке. Так неправильно. Его Ди. Она стала бабушкой. Даже умерев в столь раннем, просто неприлично раннем возрасте, она продолжает жить. Сначала в своем сыне. А теперь и в этом Молодом Лорде. В каком-то смысле, я даже рад тому, что пережил этот ребенок в плену. Я эгоистично рад, что мои воспоминания о чудесном, самом прекрасном смехе, не перекрываются другим, похожим, но все-таки другим. Ведь ее смех, это то, что заставляет меня жить. Даже сейчас. По прошествии всех этих лет.  Именно она научила меня смеяться. И любить. Она вообще многому меня научила. Столетия моей жизни рядом с ней казались мне серыми, скучными и безликими. Не знаю, как это работает, но люди поистине удивительные существа. Одна маленькая девочка, не побоявшаяся подойти и заглянуть в мои глаза, коренным образом изменила меня. Помнится, я тогда, разленившись, дремал под раскидистым деревом в парке. Когда-то давно, даже и не вспомнить когда точно, я приметил для себя место в великолепном фруктовом саду. Среди деревьев загибающихся под весом спелых сочных плодов, был пятачок обычных кленов. Всего несколько штук,  но в этом саду они смотрелись насколько гармонично, настолько, же и чужеродно. Наверное, эта двойственность меня и привлекла. Иногда, где-то раз в несколько лет, я приходил к ним и отдыхал. Сначала от работы, потом от эмоций. От людей и от коллег. От всего, в общем. Стояла ранняя осень. Та волшебная пора, когда природа уже умирает, но еще цепляется за жизнь, огненными мазками окрашивая деревья всеми цветами пламени. Можно лежать на ковре немного пожухлых листьев и впитывать последние вздохи уходящей жизни. Чем я собственно и занимался. Пока не почувствовал чей-то пристальный взгляд. Тактика выжидания не дала результатов. Взгляд не исчез ни через десять минут, ни через полчаса. В конце концов, мне стало любопытно. Приоткрыв один глаз, я увидел девочку лет одиннадцати на вид. Она сидела на небольшой подушке, чинно сложив свои маленькие ручки на колени, и почти