Another night and I bleed

They all make mistakes and so did we

But we did something we can never turn back right

 

Find a new one to fool

Leave and don't look back. I won't follow

We have nothing left. It's the end of our time*

 

К своему сожалению, Чанель не может точно сказать, когда это все началось и что, в итоге, стало причиной. Его неуемное воображение или избирательный авантюризм? Тяга к похождениям, основанная на, непрерывно поглощаемых им, приключенческих романах? Или дурацкое хобби, которое внезапно завело его во тьму?

 

Он лежал на этом зловонном, тощем матрасе в богом забытом отеле на окраине Тэгу и размышлял об этом. Это было его единственное развлечение перед тяжелым выбором. Хотя, он явственно понимал, что этого выбора у него как такового и нет. Просто он малодушно оттягивал момент принятия решения, поддаваясь остаткам того человеческого, что в нем еще осталось. Его, блуждающий по комнате взгляд, раз за разом возвращался к маленькому аптечному пакету, который он небрежно бросил на прикроватную тумбочку. Он его пугал, но в тоже время, он знал, что в нем он найдет утешение.

 

Из-за незашторенного окна, комната постепенно окрашивалась в красные оттенки теплого заката и Чанель невольно залюбовался. Этот день, буквально, утекал сквозь пальцы и он, наконец, принял решение.

 

***

 

Чанель никогда не стремился быть душой компании или иметь кучу малознакомых друзей или приятелей. Не мечтал о престижной работе или огромном заработке. Он был интровертом, с раннего детства обожающим книги во всех их проявлениях. С ними ему было гораздо комфортнее, чем с людьми. Каждое произведение погружало его в новый, неизведанный мир, полный различных чувств и переживаний. Ему нравилось, держа в руках очередной прочитанный том, подолгу размышлять о смысле, который автор постарался вложить в свое произведение. Это было тем, что заставляло его сердце трепетать от восторга.

 

Поэтому нет ничего удивительного, что отучившись на нужном профиле, он пошел работать в библиотеку при Сеульском университете, который с успехом до этого и закончил. Нет, ну, какие-никакие социальные навыки у него все-таки были. Чанель общался и с одноклассниками и с одногруппниками, но близких контактов, как таковых, так и не завел. Но попав впервые в стены библиотеки при университете, он понял, что влюбился. Эта библиотека по праву считается одной из самых наполненных различного рода литературой. Помимо учебных материалов, здесь так же были собраны сборники классической литературы и даже произведения фентезийно-развлекательной направленности. Учитывая специфическое отношение его нации ко всему мистическому и необъяснимому, книг из последней категории было даже чересчур много. И это было только на руку, увлекающимся этой темой, Чанелю. С удовольствием заняв место архивариуса библиотеки, он окончательно погрузился в этот мир печатных изданий. Свою работу он делал хорошо, без нареканий, поэтому никто не контролировал то, чем он занимается в библиотеке в свое рабочее время. Да во вне рабочее тоже.

 

Чанелю нравилась его жизнь. Он ходил на любимую работу. Занимался интересными ему вещами. И читал. Каждую свободную минуту своего времени, он посвящал очередной захватившей его книге. Эта рутина полностью его устраивала и менять что-либо он не хотел. Единственное, что вносило некий хаос в его размеренные будни – обязанность следить за студентами в читальном зале. Многочисленные студенты приходили в библиотеку за нужными им материалами, но далеко не все могли сохранять рабочее настроение настолько, чтобы отсидеть спокойно свое время от и до. Но даже к этому Чанель в конце концов привык и даже нашел себе новое увлечение.

 

Он все больше увлекался отделом с народными сказками, сказаниями и фантастикой, посвященной мифическим существам разных народов мира. И в связи с этим, он отмечал у того или иного студента «признаки» рас, к которым они могли бы принадлежать, будь это правдой. Вначале это было несколько неосознанно, но вскоре уже вошло в привычку.

 

Был, например, один паренек, который, судя по всему довольно неплохо учился, но имел скверный характер. Из-за чего мог очень долго с долей неприязни смотреть на людей, которые подходили к нему с какими-то вопросами. Из-за чего они, буквально, каменели под тяжелым изучающим взглядом. Весьма довольный своим решением Чанель обозвал его Горгоной. Еще был высокий спортсмен, если судить по его внешнему виду. Он, видимо, имел некоторый авторитет, поскольку имел привычку носить на себе очень много золотых украшений, не опасаясь за их сохранность. За что был назначен Драконом.

 

Так же довольно часто в библиотеку заглядывал невысоко роста ботаник, постоянно тягающий на спине огромного размера забитый подзавязку рюкзак. Сам Чанель был не особо сильным или спортивным и то непринуждение, с которым этот парень передвигался со своим грузом, его впечатляло. Поэтому он приписал его в Гномы. Периодически в библиотеке появлялись стайки девушек, и за свой веселый и легкий щебет кто-то из них был определен в дриады, а кто-то в нимфы.

 

Так же Чанель выделил для себя Сфинкса, Гоблина, Йети, Единорога и многих других. В какой-то момент Чанель понял, что среди всех более или менее постоянных посетителей библиотеки, он не обозвал только одного. Тихий парень почти каждый день приходил, садился за один из дальних столов, несколько часов занимался со своими книгами и уходил. Чанель никогда не видел, чтобы тот с кем-нибудь разговаривал или делал что-то помимо своей учебы. Даже внешне, он ничем не выделялся из серой массы. Невысокий шатен, хотя довольно часто он носил шапки или кепки что не особо позволяло разглядеть цвет его волос. В больших, но стильных очках, из-за которых он автоматически выглядел еще моложе, чем есть. Мешковатая, скрывающая фигуру одежда. Хотя чисто визуально, Чанель мог биться об заклад, что парень довольно тощий. И вместе со всем этим, он был абсолютно нормальным. У него не было ни странных привычек, ни неординарных друзей. Никаких непонятных поступков он не совершал. Он был настолько серым и обычным, что Чанель в печали назначил его Человеком.

 

Тем не менее, подсознание, зацепившись за такую несправедливость, все равно продолжало искать какое-нибудь интересное существо, которому подошел бы этот парень. Чанелю катастрофически не хватало информации об исследуемом объекте, и он начал ненавязчивое наблюдение. Парень слежки за собой не замечал, или искусно делал вид, что его совершенно не волнует пялящийся на него архивариус библиотеки. Сначала Чанеля охватил азарт. Потом подключилось упрямство. Наблюдение не давало никаких результатов, кроме того, что через пару недель Чанель уже просто бездумно сидел и любовался сосредоточенно работающим парнем. Первоначальная цель с каждой неделей наблюдений отодвигалась все дальше и дальше, и к концу учебного семестра Чанель вдруг осознал, что, кажется, он умудрился влюбиться.

 

Вот так, не зная ни имени, ни какой-либо другой основной информации о человеке, Чанель совершенно кристально понял, что без него его привычный, устоявшийся мир начинал рассыпаться под давлением новых, неизведанных ранее эмоций, возвращаясь в прежнее состояние только тогда, когда в его поле зрения попадал его Человек. Вначале, это его испугало. Но затем проснулось любопытство к чему-то новому. И, наверное, именно это стоило бы считать его точкой невозврата.

 

Сначала он выяснил имя. «Ким Чондэ» значилось на крайней книге, которую сдал его Человек обратно в библиотеку. По университетскому архиву данных Чанель так же выяснил, что он студент пятого курса факультета политологии, что несколько его обескуражило, но кто он такой, чтобы осуждать чужой выбор профессии. За время каникул Чондэ не посещал библиотеку, очевидно за ненадобностью и Чанель откровенно скучал. В своей жизни он был привязан только к своим родителям, с которыми поддерживал связь, пусть и не на постоянной основе. Но теперь он так сильно хотел увидеть другого человека, что это практически выбивало его из колеи. И начало следующего семестра он встречал гораздо радостнее, чем все ботаники университета вместе взятые.

 

Чондэ появился в библиотеке на следующий же день. Все такой же, каким и был до этих злосчастных каникул, чем иррационально порадовал архивариуса. Он занял свое обычное место и спокойно занимался. Чанелю понадобилась еще целая неделя наблюдений, чтобы собраться с духом и попробовать подойти к парню. Он проигрывал в голове сотни сценариев будущего диалога, которые он почерпнул из книг, но, к сожалению, печатный текст не может подготовить человека к живому общению, если у этого самого человека не так много опыта в этом самом общении. Тем более в такой щекотливой теме. Поэтому, как только, набравшийся мужества Чанель подошел к столу Чондэ, из его головы тотчас вылетели все заготовленные реплики, и он просто молча и обиженно нахмурился.

 

Почувствовав рядом чужое присутствие, Чондэ повернул голову, в сторону мнущегося у стола Чанеля и, окинув его взглядом, вопросительно приподнял правую бровь.

 

- Я могу чем-то Вам помочь? – вежливо поинтересовался он.

 

- Помочь? – с трудом соображая, ответил вопросом на вопрос Чанель.

 

- Да. Или у Вас какой-то вопрос? – левая бровь поднялась на уровень правой.

 

- Вопрос? – снова переспросил Чанель, а потом, встряхнувшись, радостно закивал, уловив, наконец, ускользающие от него мысли. – Да! У меня есть вопрос.

 

- Что ж, я Вас внимательно слушаю, - Чондэ развернулся всем корпусом в сторону стоящего сбоку от его стола архивариуса библиотеки и расслабленно откинулся на стуле.

 

Чанель слегка нервно прочистил горло и внезапно выпалил: - А Вы не хотите сходить со мной на свидание?

 

***

 

Если быть совсем честным, Чондэ не сразу заметил топорную слежку от архивариуса университетской библиотеки. Он выглядел как среднестатистический студент, и был абсолютно уверен, что не имел никаких долгов в этой библиотеке. Но единожды почувствовав полный любопытства взгляд на себе, он больше не мог избавиться от чувства, что его, буквально, обволакивает потоком чужого внимания. Архивариус никаких активных действий не предпринимал, но пялился, без какой-либо адекватной причины, постоянно. Угрозы эти взгляды не несли, и все бы ничего, он мог бы не обращать внимания на них и на самого архивариуса, но Чондэ был вампиром, и иметь такого поклонника для него было опасно. Пусть и довольно безобидного сейчас, кто знает, что этот странный парень предпримет дальше. А прерывать свое обучение в середине года, чтобы быстро смыться от опасности разоблачения, Чондэ было откровенно лень. Да и было что-то притягательное и возбуждающее в этой ситуации. Обычно, сам Чондэ был тем, кто наблюдает и охотится. И ему было немного любопытно побывать на другой стороне в этой игре.

 

Впрочем, с наступление нового семестра, архивариус, наконец, созрел для действий. Все еще подталкиваемый любопытством, в ответ на интересный вопрос парня он задал встречный: - Сегодня?

 

И, кажется, тем самым сломал что-то в голове у человека. Потому что тот удивленно открыл рот, потом резко его захлопнул и снова обиженно нахмурился. Ситуация становилась все более забавной и Чондэ еле сдерживал усмешку.

 

- А? – в итоге отреагировал архивариус.

 

- Свидание. Сегодня? – Чондэ выделил голосом оба слова, чтобы обозначить акценты.

 

- Да? – вопросительно протянул человек, неуверенно заглядывая ему в глаза.

 

- Это вопрос? – Чондэ откровенно издевался над незадачливым ухажером.

 

- Нет? – все с той же вопросительной интонацией проговорил архивариус.

 

- Нет? – Чондэ повторил неуверенный ответ, слегка растягивая гласную.

 

- Да? – сделал еще одну попытку Чанель, совсем потерявшись в этой странной беседе.

 

- Так да или нет? – вампир наслаждался чужим замешательством, но вести такую бессмысленную беседу ему уже надоело.

 

- Да! – Чанель решительно кивнул головой. – Свидание. Да. Сегодня? – он снова неуверенно посмотрел на Чондэ. Тот слегка закатив глаза, согласно покачал головой.

 

- Окей, я подожду конца рабочего дня, - и, развернувшись обратно к столу, Чондэ демонстративно открыл книгу, что читал до этого, совсем не тонко намекая человеку, что разговор окончен. Чанель еще несколько секунд неловко помялся рядом и с тихим «Хорошо» ушел за свою конторку, где располагалось его рабочее место. Прикрывшись книгой Чондэ расплылся в зловещей ухмылке. У него были свои планы на этого недотепу. Оставшиеся полгода обещали ему забавное развлечение.

 

***

 

Чанель как то совсем не так представлял себе всю эту ситуацию. Все пошло не по плану сразу же, как он подошел к столу Чондэ, и чем больше он обдумывал состоявшийся диалог, тем больше понимал, каким идиотом он там себя выставил. Но делать уже было нечего. Чондэ неожиданно согласился на свидание, не смотря ни на что, и Чанель теперь усиленно соображал, что делать дальше.

 

А дальше все пошло с одной стороны довольно сумбурно, а с другой появилась некая стабильность. Единственное условие, которое поставил Чондэ – полная секретность их от